Колу нравилось Чистилище.
Хотя не то, чтобы нравилось – просто в сравнении с деревянным гробом, оно явно выигрывало по части планировки и дизайна. Это был просторный зал, где источником света служили толстые, хаотично расставленные грязно-желтые свечи. Над головами висело серо-фиолетовое небо, с неоновыми вкраплениями и уродливыми черными кляксами, словно звезды кто-то вывернул наизнанку. Стен и вовсе не было видно, но в их наличии Кол не сомневался, потому что каждый раз, когда он прогуливался, они ощетинивались, начинали сдвигаться, нетерпеливо подталкивали и вообще, вели себя самым хамским образом.
А ещё где-то была дверь. Легенды о ней ходили по Чистилищу не первое столетие: кто-то утверждал, что это – путевка в рай, а может, в ад, зависело от настроения рассказчика, кто-то, что возможность вернуться в мир живых. Раз в две-три недели очередная группа отчаявшихся отправлялись на поиски этой самой двери. Находили они её или нет, никто не знал, ибо соискатели никогда не возвращались. Последними ушли Эстер и Майкл, около двух недель назад. Кол иногда вспоминал о них, даже горестно вздыхал, но не более. Сантименты в Чистилище были не в почете. А иногда даже высмеивались.
Остальные мистикфоллсцы о двери даже не заикались. Их существование в мире живых было слишком утомительным, чтобы они ещё и здесь ввязывались в какие-то сомнительные авантюры. Главным развлечением служил ими же придуманный тотализатор – они усаживались вокруг небольших экранов, круглосуточно вещающих из мира живых, и делали ставки.
- Сто баксов на пучеглазого. И ещё полтинник, если этот, с каменной мордой, переспит с белобрысой, - подал голос Логан Фелл, когда на центральном экране появилось изображение Кэролайн Форбс и Стефана Сальваторе, танцующих под какой-то попсовый мотивчик.
Логан Древнему нравился. Он был простой парень, с нормальным чувством юмора и без утомительного драматизма. Только вот часто любил вспоминать о том, как его чуть было не взяли ведущим новостей на ABC, и при этом всегда солидно кивал, стараясь добавить словам веса. Чистилище стерло его лицо, оставив лишь крепко натянутую на продолговатый череп кожу, очевидно, наказав за погоню за славой. А Кола иногда так и подмывало прорезать недостающие части, словно в тыкве на Хэллоуин.
- Не переспит, - мотнул головой Кол, который свято верил в то, что первым до блондинки доберется его братец.
- Вы ещё смс-голосование проведите, - промычал из своего угла Аларик. Он сидел там с видом оскорбленной невинности, крутя в руках бутылку джина. Жидкость завлекающе переливалась и поблескивала в неверном свете свечей, однако стоило мужчине перевернуть её, решив сделать глоток, как та исчезала.
- Кто бы со мной переспал, - философски заметила Викки Донован, вытягиваясь на диване с грацией кошки. При жизни она была хорошей шлюхой. Даже порядочной. Однако здесь ни один мужчина не мог коснуться её, не лишившись при этом руки или другой части тела, поэтому добровольцев не находилось.
- Ага, как же, - буркнул Мейсон Локвуд, который по милости Викки остался без трех пальцев на левой руке, однако отчего-то особенно тосковал по мизинцу. Любой разговор оборотень умудрялся свести к бесконечному нытью и жалобам на Донован, хотя Кол не мог его винить и даже немного жалел. Локвуд застыл в переходном состоянии от волка к человеку, и вид у него было под стать артисту бродячего цирка уродцев.
- А ты как думаешь, Джер? – обратился вампир к Гилберту. Тот не ответил. Парень до сих пор находился под впечатлением от просмотра собственной кремации. Иной раз с его губ слетали обрывки фраз, вроде «охренеть», «даже не похоронила» и «вот ведь сука», но он предпочитал не развивать эту благодатную тему, тихо сидя в стороне от остальных, обхватив голову руками и мерно покачиваясь.
- Он что-нибудь сказал? – встрепенулась Дженна, услышав имя племянника. Она обвела пытливым взглядом присутствующих, слегка прищурившись, и тяжело вздохнула. Чистилище и с ней сыграло жестокую шутку – она не могла увидеть никого, кто был ей дорог. Женщина, словно потерянная слепая кошка, бродила по необъятной комнате, пытаясь схватить, увидеть или услышать близких, но они каждый раз ускользали от неё.
- Нет, - отозвалась Изобель, которая успела проникнуться к Дженне симпатией, после того, как последняя вернула ей глаз. Брюнетка в буквальном смысле рассыпалась от малейшего дуновения, и когда позавчера Джереми свалился на неё из ниоткуда, она умудрилась растерять чуть ли не пол-лица. Большинство из частей общими усилиями были найдены, однако местонахождение правого уха оставалось неизвестным. За него было даже назначено уместное вознаграждение, потому как ухо было любимое и полезное, а ещё, по заверениям Изобель – безумно красивое, правильной формы, что, по мнению британских исследователей, являлось признаком трудолюбивой натуры. Узнав об этом, Кол долго рассматривал собственные уши в мутноватом зеркале, которые походили на две на совесть вылепленные клецки, однако он все равно отчего-то считал себя ленивой задницей.
- Да ладно вам, заноза все равно останется со Стефаном. У них же «великая» любовь, - хмыкнула Джулс, и присутствующие встретили старую шутку одобрительными смешками. Пресловутая фраза Кэролайн Форбс ходила по Чистилищу чуть ли не целую неделю под руку с сарказмом и желчью, а все потому, что пока на одном экране блондинка рассуждала об эпичной любви, на другом происходил не менее эпичный трах.
- Да какая вообще разница! – раздраженно воскликнул Билл Форбс, не сводя глаз с дамы пик, как будто бы та под его пронзительным взглядом могла превратиться в тройку червей. Коннор сидел напротив, пряча сальную ухмылку за карточным веером и вел себя так, будто был в сговоре с пиковой стервой.
- Как это какая? – оскорбился Кол. – Качественная любовная линия – основа любой хорошей истории.
- А кто вообще сказал, что история эта, хорошая? – вклинился в разговор Логан, кивнув в сторону экрана, и все задумались. Кто-то над ответом, а кто-то просто так, потому что думать вообще дело полезное. Хотя бы по четвергам.
- А по мне, отличная история: народу мрет много, героиня в шоколаде, обнаженка присутствует, - заметил Ричард Локвуд, но на него по обыкновению никто не обратил внимания.
Картинка на экране мигнула, скорчилась, пошла рябью и дом Сальваторе, хрустнув, сменился ночным мистикфоллским лесом, где Гилберт пыталась убить Форбс, а та отчего-то сопротивлялась.
- Да она совсем охренела! – всплеснула руками Викки, и было неясно, то ли ей не нравится ополоумевшая Елена, то ли то, что Кэролайн никак не хочет сдохнуть.
- Яблочко от яблони, - деловито заметила Изобель, придерживая правую щеку, которая сегодня все норовила сползти к подбородку.
- Зараза она, - с досадой кинув карты на стол, отчеканил Билл. Коннор тоже вскрылся, показывая бубновый «флэш», отчего Форбс аж заскрипел зубами, вообразив, что ему на этот раз придется сделать, расплачиваясь за проигрыш.
Картинка вновь запрыгала, заскрежетала и все увидели, как Елена со скучающим видом забирается на пассажирское сиденье машины, а Деймон начинает нести какую-то пургу про «город, который никогда не спит».
- Бл*, ну и банальщина, - оценил фразу Аларик, закатив глаза. Он любил Деймона, даже слишком, но в последнее время бывший собутыльник его разочаровывал. Зальцман подозревал, что дело в Елене. Просто потому, что дело всегда было в ней.
- Ну вот, она даже в зомби-варианте выбирает пучеглазого! В этот раз банк будет моим, - победно вскинул кулак Логан, потрясся им прямо перед носом Кола. Последний скривился.
- Ещё увидим, - угрожающе прошипел Древний, злясь на нерешительного Сальваторе-младшего, а ещё больше на Гилберт, которая неожиданно оказалась шалавой. Хотя, учитывая ставки остальных, не так уж и неожиданно, а он видимо просто плохо изучил матчасть.
- Смотрите! Ведьма и правда хочет открыть Чистилище! – вдруг вскрикнула Джулс, тыча в экран обглоданной рукой. Она словно уже и не замечала, что кто-то невидимый медленно откусывает от неё кусок за куском, а потом смачно прожевывает, хрустя хрящами. Пока он грыз одну руку, другая зарастала, и все начиналось сначала.
Присутствующие встрепенулись. На правом экране темнокожая ведьма под завывания ветра и раскаты грома увлеченно читала заклинание. На третьей строчке она споткнулась, набрала побольше воздуха и продолжила. Чистилище вдруг резко тряхнуло, стены жалобно заскрежетали и стали сужаться, а черные небесные кляксы, дрогнув, потекли вниз.
- Началось, - заупокойным голосом объявил Аларик, отбрасывая бутылку. Ясно было одно – либо ведьма их всех угробит, либо они сейчас вернуться в мир живых. Странно, но кроме Изобель, которая сокрушалась по поводу того, что с одним ухом возвращаться крайне неловко, никто не преисполнился энтузиазма.
Кол взглянул на свои ладони, тонкие и белые, с плотно обтянувшей кости сухой кожей. Во всем его теле не было и намека на жир, или мышцы, он был в самом прямом смысле ходячим скелетом, а кости отличались такой хрупкостью, что однажды он сломал себе ногу, просто споткнувшись. Как и остальные, Древний гадал: вернутся ли они прежними, или так и придется доживать свой век жалкими, беспомощными уродами?
Чистилище вновь содрогнулось. Экран с изображением ведьмы погас, а небо разрезали голубые и зеленые всполохи, кто-то закричал. Вампиры, оборотни, демоны стали сновать туда-сюда, словно крысы, ища вожделенный выход или, на худой конец, избавление от вечных мук. Кол ухватился за Логана, боясь упасть и сломать себе что-нибудь.
- Мы точно сдохнем, - вынес вердикт Фелл. – А если нет, вернемся сюда не позже обеда. Какова вероятность выжить в Мистик Фоллс в таком состоянии?
- Ничего, прорвемся, - отозвался Кол.
Рядом неожиданно возник Ричард и кивнул, выражая своё полное и безоговорочное согласие:
- Ещё как прорвемся. Главное, что б обнаженка присутствовала.
Конец.